-----> Откуда-то из глубин леса Техномагов.
Скаер никогда особо не торопился, будь-то сбор каких-либо изобретений, обычная прогулка по собственным владениям, или путь до некого дуба, куда кто-то очень умный зазывал всех и вся. Ведь если быть слишком быстрым, то можно пропустить море всего интересного. Например, если взглянуть туда, одна из первых бабочек, белая капустница летает меж серых стволов, как маленький маячок. В животе призывно заурчало, а это сообщало о том, что сидя за просмотром очередных "мультиков", режиссёр-постановщик которых пьяный разум Пестряка, он опять забыл о еде. Бабочка, конечно, насекомое небольшое, но хоть какая-то подпитка... Однако, бионик был вынужден отказать себе в этом удовольствии по многим причинам, важным и не очень, вполне возможно, что главной из них была лень. А бабочка всё ещё маячила где-то вдалеке, светлые крылья сами по себе напоминали весну. Пока ещё простую, совсем юную и невинную, немного тусклую и совершенно непримечательную, но от этого не менее свежую и желаемую. На секунду показалось, что лес хотел поздороваться со своим приёмышем, таким вот неординарным способом. Раньше лису часто сообщали о том, что он немного безумен. А тот, в свою очередь, не понимал отчего. Может, они просто завидуют? Белой завистью, конечно. Тому, что именно с ним часто "говорили" деревья, кусты, мыши, с их огромными, бездонными глазами, которые чем-то походили на стеклянные линзы, но без слов, молчаливо показывали ему своё предрасположение, а иногда и сообщали об опасности в виде рогатых, величественных лосей и диких медведей. Последние, порой, были не против закусить его, и так ободранным во всех местах, хвостом. Или же во всём было виновато небо, что после каждого вздоха показывало ему новые краски? Кстати, об этом.
Уютно примостившись к ближайшему булыжнику, лис, подобно детскому фокуснику, выудил из-за уха очередную самокрутку. После чего острый, стальной коготь прошёлся по поверхности камня, высекая искру, которая заставила тлеть сначала траву, а потом и папиросную бумагу. С широкой улыбкой на хитрой мордахе, Скаер закусил папиросу между клыками и втянул в себя приятную расслабленность. Он уже давно брел по этому, не совсем знакомому, участку леса, опираясь на пояснения белобокой болтушки-сороки, она всегда говорила очень быстро и невнятно, но если вслушаться, то можно уловить и что-то дельное для себя. Ещё один шаг и лёгкие поскрипывания протезов уже начинали резать чувствительный слух, было бы хорошо смазать эти старые железки, но сейчас такой возможности, увы, не было. Вокруг было слишком много всего незнакомого и шальные мысли носились в черепной коробке роем обезумевших пчёл, а внимание переключалось с одного объекта на другой. Это было интересно и мучительно одновременно. Инженер настолько часто крутил головой, что удивлялся тому, как шея ещё не превратилась в спираль. Однако, мучения продлились недолго. Запах незнакомцев ударил в нос даже через плотную пелену веселящего дымка, который испускала папироса, зажатая в зубах, подгоняя Скаера. Перед глазами дуб, огромный, старинный, самый настоящий Вековой Дуб. Хорошо бы было его срубить и посчитать кольца.
- Четыре чёрненьких, чумазеньких чертёнка чертили чёрными чернилами чертёж машины Робинсона-Голдберга, - лис поднял морду вверх, чтобы вновь оценивающе оглядеть дуб, после чего, придержал самокрутку между двух подвижных, стальных пальцев и выдохнул в воздух колечко пряного дыма, - Чрезвычайно чисто, - острый клык вновь прикусил самодельную папиросу, позволяя бионику жадно вдохнуть и наконец-то посадить тощую задницу на хладную землю.