Он всегда был один.
Белый олень тяжело вошел в воду, ломая ногами тонкий лед. Он тихо выдохнул, и из его ноздрей тотчас вышел белый пар. Холодная вода неприятно обжигала, но он все равно наклонил голову и жадно отпил от морозной жидкости.
Это было тяжелое время. Зима только начала отступать, и в лесу все еще было мало еды и много снега. Он лежал тяжелыми грязно-белыми кучами то тут, то там, и на их фоне белая шкура Шамана смотрелась даже как-то органично.
Олень поднял голову, и его огромные рога тускло заблестели, отражая лучи закатного солнца. Скоро стемнеет, а значит придется быть вдвойне осторожным - голодные и тощие после тяжелого времени года хищники были бы очень рады встретиться с ним. Ему было чуть проще - молодая трава уже начала пробиваться из земли, и кустарник уже выбросил первые молодые листья. Шаман отщипнул от одного такого, росшего прямо у воды, небольшую веточку и тут же сжевал. Сейчас было куда легче питаться именно в звериной форме - пока не появятся грибы, ягоды и фрукты, он так и будет пастись в форме оленя.
Один, потому что он сильно отличался от всех.
Порыв ветра зашелестел в кронах деревьев, окружавших озеро, и Шаман тут же поднял голову, осматривая местность алыми глазами. Он не желал встречи с сородичами, в большинстве своем не имевшим искры сознания, и тем более не хотел встречи с разумными хищниками, которых было так много в этом лесу. Альбинос вот уже пять лет успешно выживал, ни разу не попав на стол к хищнику в качестве главного блюда, и свидетельством тому была внушительная корона, украшавшая его белую голову. Возможно именно она отпугивала от него остальных существ, а может, виной тому были слухи.
Злые языки говорили о том, что белый олень Сумеречного леса якшается с духами. Что не закат окрашивает его рога в алый цвет, а кровь, пролитая для потусторонних сущностей. Что он слышит их голос в шелесте листвы и журчании воды, и они поют ему голосами птиц и жуков. Что он сведущ в травах, которыми способен одурманить всякого, кто бросит на него косой взгляд.
Что ж, может это и правда.
Шаман слегка улыбнулся своим мыслям и отщипнул еще один молодой побег.

Он едва успел заметить серую тень, метнувшуюся к нему откуда-то со стороны леса, как сердце гулко застучало, а ноги привычно пришли в движение. Его тело уже знало что делать, ведь это был не первый раз, и уж точно далеко не последний.
Страх. Страх едким ядом растекся по организму, заставляя оленя бежать еще быстрее, еще глубже дышать, выпуская клубы белого пара. Захрустел лед, ломаясь под его копытами, и брызги холодной воды взлетели в воздух, сверкая в последних лучах красного солнца.
Олень в несколько прыжков преодолел гладь озера, по которой бежать было бы проблематично, и белой стрелой понесся по берегу. Здесь он был как дома, это была его территория, потому Шаман прекрасно знал куда бежать. Мелькали красные кусты бересклета, мимо проносились небольшие чахлые деревца, а земля гулко бросалась под копыта, иногда сменяясь хрустом рыхлого снега.
Понемногу животный страх отпускал его сердце, и в голову прокрадывались разумные мысли его человеческой части сущности. Шаман слегка повернул голову, оглядываясь на преследователя, и про себя хмыкнул:
Один?
Взрослому оленю справится с одним волком не составило бы труда, да и обычно последним хватало ума не лезть на рожон - рога были серьезным оружием, как и острые копыта. Возможно, рядом были другие? Или этот был молод и глуп?
Или очень голоден.
Он мог бы принять бой, но что-то шептало ему - беги, беги, не останавливайся, и Шаман бежал, мелькая белой тенью меж алых кустов. Это было то, для чего он был рожден - вечный бег от голодной бездонной пасти, до тех пор, пока бежать уже сил не будет. Судьба как будто пошутила над ним, подарив второй облик, словно давая призрачный шанс на другую жизнь. Ту, где не будет щелкающих челюстей и горящих волчьих глаз, серых призраков и злобного воя.
Под копытами заскрежетали камни, и в ту же секунду Шаман подпрыгнул, разворачиваясь на ходу и низко опуская голову. Брызнул тяжелый, мокрый снег, и олень ощутил холод скалы, к которой он прижался, прикрывая свою незащищенную спину. Если повезет, волк напорется прямо на его рога, и тогда он легко его подкинет, а дальше - бесславная смерть под копытами. Ну, а если нет...
- Попробуй взять меня, волк, - выдохнул он, тяжело дыша.
Последнее слово так и сочилось ненавистью и презрением, и звучало так, будто было самым страшным оскорблением на свете. В общем-то, для Шамана так и было: он не питал иллюзий насчет мира, в котором существовал, и даже уважал этот замкнутый круг жизни, в котором невольно родился, но это не мешало ему ненавидеть. Инстинкты кричали ему об этом (или это были не инстинкты?), убеждали в правильности этих неправильных чувств,  и олень повиновался, яростно сверкая алыми глазами на серого хищника.
Сейчас, на фоне этих черных скал и алого заката, были только они двое - жертва, загнанная в угол, и охотник, гонимый голодом. У них обоих были причины сражаться за свою жизнь, и как минимум у одного - до последнего вздоха.
Бесчисленное количество раз Шаман попадал в такие ситуации, и каждый раз, до сих пор, выходил победителем. Тем или иным способом, о чем говорили шрамы, скрытые сейчас под белой шерстью.
Он был готов убивать.

Волк всё же не смог остановиться вовремя и с размаху налетел на рога оленя. Почувствовав глухой удар, Шаман напряг все свои мышцы, подкидывая хищника в воздух. Тот, не ожидая такого подвоха, жалобно взвыл, а затем заскулил, ударившись о землю.
Шаман резко выдохнул облако пара, сбрасывая напряжение и слегка разминая шею. Нечасто он проделывал такой трюк, и в этот раз, в общем-то, ему повезло - волк был не слишком крупным.
Олень бросился к поверженному противнику, слабо шевелившемуся на земле, собираясь его добить. Не в его правилах было рисковать, да и жалеть хищника было бы глупо - он гнался за Шаманом явно не с добрыми намерениями. Волк поскуливал от боли, а в воздухе явно пахло кровью. Этот запах немного кружил голову, и ноздри оленя тяжело раздувались, невольно втягивая железный аромат еще глубже. Он уже был готов нанести решающий удар, целясь копытами прямо в волчий череп, как его останосило.. Что-то.
Шаман резко затормозил, проскользив по холодной раскисшей земле еще пару шагов, и застыл как вкопанный. То, что происходило с его неудачным преследователем, было так странно, но в то же время очень знакомо. Он неуловимо менялся, и это зрелище пугало и завораживало одновременно.
- Ты Тень, - с некоторым удивлением протянул оборотень, слегка наклонив голову набок, - Неожиданно.
За ним и раньше охотились разумные животные, но соклановец, кажется, напал впервые. Это, конечно, меняло дело  - Шаман не был убийцей, особенно когда дело касалось разумных существ. Да, этот не особо умный представитель клана напал на него и, скорее всего, хотел съесть, но все же...
Превращение явно давалось парню (а теперь оборотень видел - это явно парень) непросто, и возможно дело было даже не в ранах. Олень оторвал, наконец, задницу от земли и медленно подошел ближе, превращаясь на ходу. Этот процесс был для него привычным и не доставлял какой-либо боли, только легкий дискомфорт. Шаман делал это постоянно, это было почти так же естественно как прыгать или плыть.
Он слегка склонился над раненным, осматривая его внимательнее. Соклановец все еще не выглядел дружелюбно и сверкал на него зелеными глазищами, зажимая рану на плече. Да, его потрепало, но жить будет - от таких ран еще никто не умирал. Исключать переломы или трещины пока было рано, но в целом парень выглядел жизнеспособно.
- Городской, - Шаман выпрямился и скрестил руки на груди, - Молодой и глупый.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.
Оборотень откинул назад светлую прядь волос и задумался. Ему было холодно - мужчина не рассчитывал разгуливать по Лесу в человеческом обличье, потому был одет не по погоде: верх отсутствовал вообще, и грели только штаны, как-то по случаю купленные в городе и утепленные мехом вручную. Нужно было решать проблемы быстрее, и это оборотню совершенно не нравилось.
Он мог бы бросить парня тут и просто уйти. В конце концов, никаких обязательств между ними не было, и волк был сам виноват в своих бедах, но уж очень несчастным он выглядел... Тем более его раны могли оказаться серьезнее чем кажутся, и соклановец мог просто не добраться до цивилизации. Можно было взять парня с собой и кое-как подлатать, но этот вариант не нравился Шаману еще больше. Он не любил людей и общество в целом, и уж тем более не любил гостей. Особенно таких.
Всё это время мужчина сверлил неудачливого охотника тяжелым, холодным взглядом. Возможно это выглядело пугающе, и только сейчас он вспомнил о ране, которую нанес волку рогами. Кровь не только пропитывала одежду Тени, но и еще тонкой коркой стала засыхать на лице Шамана, на том месте, куда при превращении втянулись рога. Он машинально протянул руку и вытер ее, а потом задумчиво лизнул.
Как же воняет волком.
- Вставай, - наконец грубовато бросил оборотень, разворачиваясь, - Пойдем.
Ему очень не хотелось этого делать, но и бросать этого дурака было бы тоже неправильно. Шаман разрешил внутреннее противоречие просто: он выгонит неприятного гостя утром, когда тот немного отдохнет. Тогда волку хватит сил дойти до края Леса, а дальше... Дальше пусть крутится сам.
Мужчина зябко поежился. Он бы с удовольствием превратился обратно, но тогда парень не будет за ним поспевать. К тому же, быть в облике оленя рядом с хищником, пусть и раненным, ощущалось неправильным.

Парень вставал с явным трудом, но идти сам все же смог. Это было хорошо - нести его Шаман уж точно не хотел.
Мужчина пошел вперед, стараясь подстроиться под темп ходьбы раненного и одновременно не идти слишком медленно - мерзнуть тоже не хотелось. Солнце уже зашло, и на горизонте виднелась лишь тоненькая алая нить. Скоро совсем стемнеет, и тогда станет еще холоднее, да видимость станет хуже. Не хватало еще под конец дня свалиться в озеро...
К счастью, идти было недалеко - дом Шамана находился на противоположном береге озера, так что нужно было просто его обойти.
- Не признал, говорю. Не встречал у нас оборотней копытных, понимаешь?
Шаман едва заметно поморщился. Как будто это что-то меняло. Не будь он Тенью, этот волк его бы спокойно сожрал? Вот поэтому он не любил общаться с соклановцами. Абсолютное большинство из них было хищниками, и образ их мыслей раздражал мужчину.
- Ты ведь из города. Зачем охотишься? - холодно бросил он, оглянувшись назад.
Это его особенно раздражало. Многие из его клана могли спокойно питаться продуктами из города, навсегда забыв про убийства, но упорно продолжали охотиться. Видимо, хищников просто нельзя переделать, и их голод утолить невозможно.
- Как зовут-то тебя?
Оборотень хмыкнул. Многие в Лесу, особенно на территории Теней, слышали о нем, и слухи в основном были... Неприятные. Он был непротив - чем меньше внимания к белому оленю, тем безопаснее будет его жизнь. Этот же парень явно ничего о нем не знает.
Совсем редко бывает в Лесу?
- Я... Шаман. А ты?
Вот, наконец, и его избушка - едва виднеется в зарослях бересклета. Крыша совсем заросла, и, кажется, там тоже начали расти кусты. Надо бы ею заняться, но не сейчас, потом - как потеплеет. Мужчина зябко повел плечами и оглянулся на соклановца - не отстал ли?
- На рассвете ты уйдешь, - тоном, не терпящим возражений, заявил оборотень, и, чуть потянувшись, зашарил рукой по балке под крышей - искал ключ.
Маленький кусочек металла неприятно обжигал кожу холодом, и Шаман поспешно отпер дверь, и, захватив пару поленьев, зашел внутрь избы.
Все было так же, как и до его ухода - непрошеные гости не появлялись (кроме того, которого он привел с собой). В камине слегка тлели угли, и он забросил туда поленья - ночь будет холодной, огонь им пригодится. Затем Шаман закрыл дверь на засов, пропустив внутрь парня. Иногда дикие звери ошивались снаружи, а гостей ему на сегодня достаточно.
- Садись и снимай одежду, - он кивнул на пол перед камином, устеленный шкурами.
На врачевательстве оборотень никогда не был зациклен, но минимальные познания у него имелись - когда живешь один, невольно учишься обрабатывать раны. Он достал пыльную, явно старую бутылку и откупорил крышку, вылетевшую с характерным звуком. Плеснув прозрачную жидкость в жестяную кружку, Шаман протянул ее раненному. От кружки сильно пахло спиртом и хвоей - это была настойка на можжевельнике собственного производства.
- Пей. Согреешься и успокоишься.
Оставалось только поискать бинты. Кажется, они были на одной из полок...
- Ребра не болят? Руками шевелить не больно?
В камине занялись поленья, и комнату уютно осветил теплый свет огня.

Шаман покачал головой. Парень был либо очень крепок, либо очень удачлив - отделался всего парочкой синяков и ушибов, не считая раны на плече. Если бы дело дошло до копыт, они бы вряд ли сейчас говорили, но тут, опять же, Партлану повезло - он вовремя обратился.
Это мы еще посмотрим... Может я зря его не затоптал.
- Партлан... У тебя странное имя для городского.
Далеко не все оборотни рождаются в Лесу, и уж точно не все в нем остаются. Вот и Шаман...
Нет.
Он остановил сам себя, запрещая себе думать о прошлом.
- Что, прям сразу?
Мужчина слегка нахмурился, не сразу поняв намек. А когда понял - нахмурился еще больше. Всего одной фразой гость завел его в тупик, и Шаман невольно посмотрел на него по-новому.
Он всегда жил один, и из-за этого просто не был в курсе многих правил общества, в том числе касаемо любви и отношений. Он никогда не думал о другом мужчине в качестве партнера... Но и против не был, кажется?..
- Глупые шутки, - буркнул оборотень, отводя взгляд от раздевающегося соклановца. Такие намеки для одинокого мужчины были.. Слишком.
Словно в отместку, дождавшись пока гость разденется, Шаман схватил его за предплечье и щедро залил свежую рану все той же настойкой. Антисептика у него сроду не водилось, откуда ему взяться вообще в лесной избушке, а вот спирт отлично дезинфицировал раны. Да, пахнет не фиалками, но Партлану ли жаловаться. Выждав некоторое время, чтобы жидкость хорошенько впиталась, он наконец отпустил парня и протянул ему немного пыльную пачку бинтов.
- Теперь заматывай.
Посчитав, что на этом его долг перед кланом исполнен, Шаман сел на стул перед своим рабочим столом и достал любимую трубку. Он наконец получил возможность внимательнее осмотреть своего гостя, чем оборотень и занялся, неспешно набивая трубку травами и табаком.
Было непривычно видеть кого-то в своем доме. Мужчина смотрел на Партлана прямо, не скрываясь, с любопытством. Последние.. годы Шаман не был слишком-то общителен, а уж с людьми из города он имел дела крайне редко. Он не понимал их, а они не понимали его. С оборотнем из города должно было быть проще общаться, но не когда он был волком, готовым тебя сожрать всего час-два назад. Впрочем, Шаман уже почти забыл об этом. Когда ты олень, тебя хотят убить ежедневно, и к такому за долгие годы жизни невольно привыкаешь. Ты просто сдаешь сдачи когда это нужно, только и всего.
- И часто ты... Забываешь взять с собой ужин? - с легкой усмешкой спросил он.  - Надеюсь, остальные члены твоей семьи не настолько забывчивые.
Это, кажется, была самая длинная фраза, сказанная им за последний год. И кому? Волку, пытавшемуся его убить? Очень иронично. Хотя, теперь они в его доме, и хищник, похоже, здесь Шаман. Он невольно усмехнулся еще раз, уловив нервный взгляд Партлана на запертую дверь, и, наконец, прикурил трубку. Ароматный дым приятно расслаблял, и мужчина свободнее откинулся на спинку стула.
Ночь обещала быть долгой.

Атмосфера в избушке очень расслабляла. Шаман почти погрузился в свой привычный транс, глядя на почерневшие, потрескивающие в горячем пламени поленья. Он неспешно потягивал трубку и так же неспешно думал. Бесчисленное множество вечеров прошло вот так, и только сегодня, сейчас, что-то изменилось. Это что-то, или, точнее, кто-то, привносио приятный элемент новизны в томные зимние вечера. Наверное, Шаман был даже рад тому, что Партлан здесь. И, что важнее - он не боится. Слухи обошли его стороной, и между ними сейчас не было стены дурацких предубеждений, которая так часто мешала общению с другими членами клана.
- А ты сам-то часто бываешь в городе? Знаешь, какие там имена?
Шаман попытался вспомнить свой последний визит в город. Кажется, это было прошлой осенью... Он продал парочку шкур и безделушек, и на вырученные деньги купил одежду и пару инструментов.
- Нечасто, но достаточно, чтобы иметь представление о городской жизни.
Тут он почти не покривил душой. Оборотень даже пару раз был в этих странных городских высоких домах... Квартирах. Они ему не понравились. Маленькие и тесные, много людей. Словно клетки.
- Кхм, а семья моя еще более редкий гость в лесу, уж поверь.
Мужчина ухмыльнулся и сделал сложный, но явно насмешливый жест трубкой в сторону Партлана.
- Ты уверен? Волки не уходят из леса навсегда. Никогда, - тут он немного помолчал, и добавил с грустной улыбкой:
- Твой зверь будет звать тебя в лес, гнаться за белым оленем, до самой твоей смерти. И всю твою семью тоже.
Шаман уже видел такое раньше. Люди, ушедшие из леса. Они всегда возвращались, ведь противостоять зверю вечность было невозможно. Особенно хищнику. Охота была привычкой похуже страсти к алкоголю.
Тут он перехватил странный, будто бы смущенный взгляд Партлана. Видимо настойка взяла свое - парень порозовел и начал вести себя немного суетливо, и, глядя на него, Шаман вспомнил о том, что гость, по его словам, давно не ел. Спирт бьет по пустому желудку особенно сильно, и лучше бы им этого не дожидаться: мужчине не особо хотелось провести ночь в тесной избе с пьяным вдрызг волком.
Переложив дымящуюся трубку в уголок рта, он опять потянулся вверх, но на этот раз не к полке, а к висящим под потолком и на балках связкам растений. Провозившись так некоторое время, он бросил пару горстей ягод в деревянную миску, и сел на пол, скрестив ноги, прямо напротив Партлана, впрочем, соблюдая некоторую дистанцию.
- Ешь, - миска беззвучно легла на шкуры. - Вишня и клюква.
Конечно, мяса у него не водилось - оборотень его никогда не ел, и кроме вяленых ягод гостю предложить было нечего. По крайней мере это забьет чувство голода.
Переложив трубку обратно в руку, Шаман затянулся и медленно, наслаждаясь, выпустил облачко ароматного дыма вниз, к полу. Белесый дым окутал его фигуру, еще больше усиливая и без того экзотичный эффект его внешности. Теперь, когда расстояние между ним и Партланом уменьшилось еще больше, наблюдать за ним стало еще забавнее. Шаман и не думал прекращать пристально смотреть на него, ведь в какой-то момент это превратилось в странную, но увлекательную игру. Ему нравилось смущение парня, это вызывало в нем странный азарт - сможет ли он смутить его еще больше?
- Ты всегда в лесу живешь? Тебе не скучно без... компании?
Оборотень не удержался и насмешливо фыркнул - очень уж наивно, по-юному, звучало всё, что говорил его раненный гость.
- Всегда. Нет, не скучно. А разве ты не одинок?
Наверно, это приходит с возрастом - осознание одиночества. Сколько бы у тебя не было друзей, как бы твоя семья ни была велика - ты всегда один. Наедине со своими мыслями, фантазиями, секретами. Особенно когда ты - белый олень, говорящий с духами.
- Волки не охотятся поодиночке. Особенно когда у них есть семья.
Шаман выпустил еще одно ароматное облачко, а затем, повинуясь внезапному порыву, протянул трубку Партлану, мундштуком вперед. Обычно он никому не позволял трогать личные вещи, но и гости не каждый день посещали его дом. Это был своеобразный жест мира и еще один знак расположения, маленькое приглашение в его собственный мир.
Отсветы огня причудливо плясали на бледном лице мужчины. Он улыбался уголком рта, и, чуть прищурившись, смотрел прямо Партлану в глаза. Ему нравился этот теплый изумрудный цвет, словно вобравший в себя краски весеннего Леса. Словно зима отступила чуть раньше, чем должна была.

Какой же он милый, - в голове билась единственная мысль при взгляде на гостя. Шамана забавляла его неловкость. Честно говоря, при общении с людьми своего пола он сталкивался с таким впервые. Это были странные, новые ощущения, и он не был уверен, что Партлан чувствует то же самое. Может ли быть так, что оборотень просто засиделся в одиночестве, и теперь ему чудится... Всякое?
- Оу! Эм, ладно...
Партлан явно никогда до этого не курил. Трубку, по крайней мере. Шаман не смог сдержать легкий смешок, когда гость закашлялся. Парень был таким странно-непривычным, он просто не вписывался в устоявшийся мир оборотня-оленя, и именно это так притягивало мужчину.
- Ты делаешь неправильно, - видя замешательство Партлана, улыбнулся он.
Терпкий дым трубки вновь наполнил легкие, и Шаман задержал его там, внутри. Он наклонился еще ближе к гостю, бросив на него пронзительный взгляд, как бы говоря - доверяй мне - и мягко прикрыл глаза Партлана ладонью.
Его кожа была такой теплой, но губы были еще горячее, и слегка пахли сладкой вишней. Мужчина приблизился к лицу Партлана, и, чуть помедлив, легко коснулся его нижней губы своей, медленно выдыхая ароматный дым в приоткрытый рот парня. Казалось, что это может длиться вечно, и он наслаждался этой вечностью, близостью теплого тела и медовым ароматом ягод, смешавшимся с собственным запахом Партлана - горьковатым, дымным, зверино-городским.
К сожалению, эта краткая вечность исчислялась лишь объемом дыма в его собственных легких. И он закончился. И мужчина медленно откинулся назад, опуская руку, закрывавшую изумрудные глаза гостя.
- Мы разные звери, - негромко сказал Шаман, переводя взгляд на камин.
Яркие языки огня все еще поедали деревянную плоть, но он этого не видел. Он думал о том, что Партлан все еще юн и наивен, хоть и выглядит как взрослый мужчина. Он может легко поддаться искушению, не думая о том, что будет дальше. Шаман не хотел привязывать гостя к этому месту, и не желал воспользоваться им, случайно оставив занозу в сердце. Ведь Партлан был чужим в его мире. Ему не место здесь. И он должен уйти на рассвете.
Шаман не был против кратковременных.. связей, но этот случай... Почему-то в этот раз что-то его останавливало. Он был старше, и оттого чувствовал свою ответственность? Или наивность парня заставляла его сомневаться? Или его чужеродность?
Одно из поленьев в камине, достаточно прогорев, рассыпалось, подняв сноп искр. Оборотень моргнул, очнувшись от своих мыслей, и бросил быстрый, виноватый взгляд на гостя.

Шаман немного нервно крутил прядь собственных волос в пальцах. Надо же. Давно у него не было такой каши в голове. Он смотрел на парня, и видел на его лице все те чувства, что испытывал сам, пусть и не так явно. А еще он видел, что Партлан распалён не только эмоциями изнутри, но и вполне определенными вещами снаружи. Настойка делала своё дело, и оборотень даже мысленно выругал себя:
Споить наивного юного парня, ну ты и моло...
От прикосновения Партлана внутренний голос словно захлебнулся, а в голове стало тихо, как перед бурей. Это касание было словно электрический разряд для него, не привыкшего к телесным контактам, и Шаман удивленно вскинул голову. Изумление очень явно читалось на его лице, и это, наверно, была самая сильная эмоция мужчины за сегодняшний вечер.
А потом он попался на свою же удочку. Нежный поцелуй словно парализовал его, одновременно разжигая внутри тлеющие угольки. Шаман не ответил на него, позволив парню насладиться инициативой и сделать все самому.
Потому что больше такой возможности у него не будет.
Едва дождавшись, пока этот робкий, но чувственный жест подойдет к концу, он схватил парня и потянул на себя, заставляя его упасть, а затем подмял под себя и навис над ним. Получилось грубовато, но мужчина и так еле сдерживал те тлеющие угли, готовые вот-вот вспыхнуть лесным пожаром.
- Не думаю.
Шаман не был согласен, но спорить не стал - сейчас не время. Время сомнений прошло - Партлан дал свое немое согласие, и теперь оборотень останавливаться не собирался.
Он медленно погладил лицо парня тыльной стороной ладони (о духи, какие же разные у них оттенки кожи), а затем, словно голодный зверь, впился в его губы, все такие же сладко-вишневые. Сдерживаться получалось плохо, и, чтобы не сделать Партлану больно, Шаман прижался к нему всем телом, крепко обнимая парня за талию.
В голове было пусто, не считая одной мысли - не спеши. Он так долго был один, что боялся сорваться в полнейшее безумие и сделать парню слишком больно. Мужчина уже, кажется, слишком сильно прикусил его губу.
Из груди рвалось лишь хриплое дыхание. Он не стонал, это было не в его характере. В его характере было наслаждаться такими моментами молча, вслушиваясь в звуки и ловя каждое движение партнера, но, о духи, как ему нравились эти постанывания Партлана. Если он уже сейчас реагирует так, то что будет дальше?
Не спеши. Ладони Шамана пробрались под майку гостя и сжали теплую смуглую кожу. Он на пару мгновений прервал болезненный поцелуй, любуясь лицом парня. Его собственное лицо было, как обычно, малоэмоционально, но в глазах бушевало алое пламя.
Не спеши.

Градус напряжения между ними рос почти так же быстро, как и температура их тел. В перерывах между поцелуями Шаман жадно глотал воздух, которого, казалось, просто не хватало на них двоих. Партлан был преступно нежен, и это распаляло еще больше. Хотелось сжать его как можно сильнее, до боли, синяков и царапин, но мужчина сдерживал себя, лишь иногда слишком шумно выдыхая.
В штанах уже давно было тесно, и он чувствовал то же самое сквозь ткань брюк Партлана. Этот искусственный барьер раздражал оборотня, и он нетерпеливо стал избавляться от одежды на госте.
Вот в сторону полетела майка, и Шаман с наслаждением провел ладонью по смуглой коже, снизу вверх. Ему все еще было странно ласкать мужское тело, но эти новые ощущения были очень.. интересными. Он наклонился над торсом Партлана, проводя носом по теплой коже, вдыхая ее терпкий, непривычный запах. Медленно, не спеша. Удержаться было сложно, и Шаман впился в плечо парня поцелуем-укусом, оставляя красные следы на ровной бронзовой поверхности тела.
Его руки нетерпеливо, нервно пытались стащить с гостя штаны, но все никак не выходило, и он бросил это затею, вместо этого проникнув под ткань и сжимая ягодицы, впиваясь в них ногтями.
Ласки Партлана были едва ощутимы, и это сводило с ума. Безумно хотелось большего, и Шаман, не отрываясь от поцелуев, крепко взял ласкающую его ладонь и прижал ее сильнее, так, чтобы парень прочувствовал всё его возбуждение. Его мужское естество настойчиво просилось наружу, но еще было рано.
Он провел языком по груди парня, уделяя особое внимание соску, накрывая его поцелуем и слегка прикусывая. Его собственные светлые волосы мешали ласкам, и Шаман раздраженно откинул их назад. Ему хотелось, чтобы Партлан стонал еще больше, это так сильно распаляло, что еще чуть чуть, и он сам издаст подобный звук.
Его холодный характер словно компенсировался той страстью, с которой он накинулся на гостя. Словно он сам был не оленем, а волком, хищником, а Партлан - его добычей. Вкусной, сладкой, такой податливой. Еще немного, И Шаман его съест.
Улыбнувшись про себя таким мыслям, он куснул парня в шею, наслаждаясь этими грубыми ласками.